Синички и дикобразы
Однажды утром, когда пришли первые заморозки, Уля притащила домой синичку московку. Они с папой нашли её на улице, на земле, лежащую на боку. Совсем кроха, невесомое существо, с тончайшими косточками, страшно дотронуться, чтоб не повредить эту пушистую хрупкость. В доме она ожила, запела, деловито стала устраивать себе гнёзда у мужа в кабинете, пристраиваясь то в теплом свитере, то на мягком кресле. Но порадовала нас всего несколько дней. Видимо сразил её не только холод, но и недуг.
Я всё думала, а как же эти хрупкие малышки выживают в природе лютой зимой, когда мы не решаемся даже нос высунуть на улицу? Оказалось, они устраиваются на ночёвки стайками, сбиваются в один пушистый комок и греют друг друга, только хвостики торчат наружу. Представили себе эту умилительную картину? Иногда в таких комках ночуют и другие птицы: воробьи, даже голуби. Их никто не гонит, потому что согреться можно только грея, а остаться одному - значит погибнуть.
На днях я смотрела чудесный советский фильм "Влюблён по собственному желанию". Там героиня говорит такую фразу: "Человечество похоже на стадо дикобразов, бредущих по ледяной пустыне. Холодно, зябко. Чтобы согреться, они жмутся друг к другу, но колют друг друга иглами". Потом я прочла, что эта метафора принадлежит Артуру Шопенгауэру. Так он выразил противоречие межличностных отношениий: люди хотят греться о соседа, замерзая в монотонности своей собственной внутренней жизни, но, увы, сближению мешают иглы недостатков, поэтому выбирают безопасное расстояние вежливости.
И на кого же мы, люди, больше похожи: на синичек или дикобразов? Справедливости ради, надо сказать, что иголок у нас немало, но счастье в том, что наши иголки - это не приговор, мы в силе их отращивать или избавляться от них. Желание избавиться растёт из желания приблизиться, по-настоящему, не измеряя дистанцию мерилом вежливости, разности, выгоды, страха, стеснения... Современный человек не погибнет, если не найдёт и не образует свой согревающий комок, но без него он может навсегда остаться дикобразом. И, наконец, иглы совсем исчезают, как только "греть" становится так же важно, как и "греться".
